Первым, что выхватывает его сознание из тьмы и тишины, оказывается мерный, редкий звон разбивающихся капель. Меро давно забыл этот звук, ему непривычно ощущение влаги, пропитавшей одежду. Он прислушивается, не открывая глаз, мешая в себе страх с любопытством.
«Меня бросили в подвал? Затопленный подвал? Кто бы мог подумать, что под этими глыбами бетона есть затопленные подвалы».
Мужчина улыбается. Тело неприятно ломит, но он даже не пытается двигаться. Он вспоминает.
Меро изначально повезло в двух вопросах: он не умер и не сошел с ума, когда все случилось. Возможно потому, что он немного потерял. Всего-то учебу, которую ненавидел, квартиру, которую не любил (слишком тесна) и мотоцикл, когда к тому невозможно стало найти бензин. Мотоцикл до сих пор был самой большой потерей.
Сначала Меро пытался жить в каких-то коммунах, вертеть ручку радиоприемника, ожидая сигнала от других выживших (как? откуда?), но это надоело ему быстрее, чем осел в городах весь пепел. Однажды он собрал свои вещи и отправился в путь. Не искать выживших, или рай под стеклянным куполом, святой Грааль или новый дом, как все всегда делали. А просто в путь. И не один год ушел у него на то, чтобы признаться себе, что он счастлив в этом пути.
...Конечно, голодать приходилось часто, иногда – умирать от голода. Меро рассказывал об этом, смеясь: «за моими плечами непрожитые жизни всех умерших кошек, от кого две, от кого восемь…». Кошек, надо сказать, выжило немало (потрясающие звери!). Но и погибло достаточно.
– Я приземляюсь на лапы, – смеялся Меро, когда отогревался у очередных людей, на которых ему всегда везло в последний момент. Странно – люди отличались после конца света невероятной взаимовыручкой. Почувствовали, как мало их осталось? Когда его спрашивали, Меро честно сознавался: очень мало. Он был бы бардом нового мира, научись в свое время играть на гитаре. Но у него вечно не доходили руки. Кто же знал?
Им нужно было оставаться на месте, налаживать хозяйство и выживать. Меро приносил им вести в обмен на то, что позволяли ему выживать. Ни радио, ни газет. Только высокий, тощий как скелет мужчина в потрепанной куртке, который сам потерял счет дням, проведенным в пути.
И только одни не обрадовались ему…
В тот день Меро шел через большой город. В таких обычно не ждешь встретить людей, только битое стекло и потрескавшийся асфальт, пыль и пепел. Такие места он любил особенно. То, как здесь вечно звучало эхо последнего мгновения. Как ветер играл со страницами газет. Как в вечном ожидании движения замерли покатые спины машин. Как все люди как будто вышли на пять минут, но обещали вернуться, и все до сих пор ожидает их возвращения. Который уже год?
Это был крупный город, и Меро не спешил пройти его насквозь, долго бродя по улицам, будто у него могли найтись здесь какие-нибудь дела. Как будто он не знал, как скоротать время до какой-нибудь встречи. Может быть, даже с девушкой, конечно же, с девушкой, и пусть у неё будут золотые волосы…
Этот город был по-особенному тих. Меро не сразу заметил это.
Возможно, тишина была нужна именно для того, чтобы услышать этих людей издали. Они пели. А тишина обволакивала, плела вокруг кокон кажущейся безопасности. Миру после апокалипсиса привычно быть тихим. А они пели… Меро ускорил шаг. И почему-то почувствовал, что сердце бьется в горле. Потому ли, что до этого город был так тих, потому ли, что до того он никогда не слышал таких напевов. Высоких, ладных, текучих, не похожих ни на один из знакомых Меро языков… Так или иначе, он вышел к ним в руки сам.
Меро вспоминает: никто не знал, что случилось с миром. Просто в один момент все, привычное раньше, перестало быть. Умерли леса и сгорели все провода, города остались стоять, но люди просто перестали быть. Не везде. Кто-то сошел с ума. А кому-то повезло, как Меро. Один из вопросов, который чаще всего задавали ему: «что случилось тогда?». И мужчина вынужден был признавать – вот этого я вам не скажу. Этого никто вам не скажет.
А потом он пришел в этот город и вышел к поющим людям в странных балахонах, и их были десятки. И там, где они шли, в сердце города стлался по асфальту сочный зеленый мох, в нем то и дело мелькали белоснежные головки неприхотливых цветов. И это было так сказочно, что у Меро перехватило дыхание. Он не хотел мешать, он долго брел за процессией, не выдавая своего присутствия, но позабыв про осторожность. Последней шла девушка, и у неё были золотые волосы, и в складках балахона мелькали босые ноги, которыми она ступала по мху: степенно, будто каждый шаг имел громадную значимость и должен быть исполнен в соответствии с негласным этикетом подобных шествий. И больше всего тогда Меро просто хотелось смотреть на неё вечность, но, видимо, он глядел слишком пристально. Девушка с золотыми волосами оступилась, оглянулась и заметила его.
Дальше все как во сне: людей оказалось неожиданно много вокруг него, и вот его уже крепко держали под руки и ведут к мужчине с черными глазами, который говорил:
– Многие приходили сюда за ответами на свои вопросы, но не уходил никто.
И:
– Ты хочешь знать, что случилось?
А Меро отвечал:
– Нет, я просто путешествовал.
Но он уже знал. Внутри его головы билась чужая память. О тайном ордене. О большом обряде. О решении, что планете необходимо второе дыхание. Даже такими мерами. То, про что шептались по вечерам люди в коммунах, то, что, по их мнению, было бомбой или любым другим новым видом оружия, о котором им не сказали, решив сразу опробовать, оказалось забытой древней магией. И об этом никому ни следовало знать.
Потом была темнота, и за миг перед темнотой – пристальный взгляд девушки с золотыми волосами, в котором вина смешалась с каким-то отчаянным любопытством.
А теперь остались только сырость и стук капель. Меро не мог сказать, сколько пролежал здесь в тиши и не приснились ли ему легкие шаги, чужое дыхание и чувство легкой щекотки, когда его щеки коснулись волосы девушки, склонившейся над ним. Она не сказала ни слова, но Меро мог поклясться, что она сидела и смотрела на него довольно долго, а потом поцеловала в закрытые веки и ушла.
И после человек с черными глазами, конечно, приходил еще. И объяснял, очень участливо и вежливо, что Меро придется убить. И, пожалуй, от такого тона было бы даже более жутко, если бы не было того поцелуя в глаза. Потому что, благодаря ему, Меро мог не слушать. Он мог не оставаться запертым в затопленном подвале, а идти по любому пути, пройденному его душой когда бы то ни было. Потому что это то, что он делал рано или поздно, в любой из жизней: выходил за порог налегке. В сандалиях или кроссовках, расправляя крылья или путаясь в плащ. Оставаясь Меро он знал, что ему, страннику, всегда удастся найти приют и помощь, всегда удастся дойти до цели и найти новую. Потому что большинство планет крутится, потому что по ним ходят такие, как он.
И нет, Меро не умрет от рук черноглазого мужчины. Он отправится в новое путешествие.
С одной стороны - рассказ впечатляющий: он удивительно красиво написан и хорош сам по себе; есть отдельные недочеты по поводу реконструкции мира, в котором всё происходит - это действительно минус, когда мир сильно отличается от того, к которому привык читатель. Но ощущения главного героя переданы подробно и прочувствовано; это как раз и хорошо, и очень помогает рассказу. Концентрация героя на одних и тех же образах... зацикленность - как его мышления, так и происходящей ситуации (вечное путешествие вечный поиск целей)... И то, что главный герой идеально воплощает собой аркан Шута - это тоже идёт на пользу произведению.
Но с другой стороны - слегка расстроена. Чуть-чуть. От трактовки "путешествия налегке" - да, бродяга, который ничего не имеет и которому ничего не надо, это самый очевидный образ, рождающийся от этого словосочетания, но как-то... Ну это слишком поверхностно. Ну да, это вечный странник, который ходит, как перекати-поле, ну да, у него ничего не было и до Того-Что-Произошло - ну и что? Конечно, герой-"снусмумрик" привлекателен, но не когда это становится штампом.
Но как текст-ощущение рассказ дюже хорош. Это всегда здорово, когда автор понимает, что он пишет, и пользуется своими сильными сторонами *_*
Идея - 6
Исполнение - 8
Идея: 6
Исполнение:
8,5 х__х..ну, 9.Идея - 9
Исполнение - 9
Идея 9
Исполнение 6
Исполнение: 7
Идея хороша, исполнение написано... Качественно. Но все равно остается ощущение, что тема раскрыта не до конца.
Исполнение: 7
Средний балл - 7,75 (7,8 за идею, 7,6 за исполнение).